Дар любви - Страница 35

— Не нужно. Я все равно скоро уеду отсюда.

— Ты в этом уверена? — Поль взял ее за руку.

Его прикосновение согревало лучше, чем печка.

— Нет, — в припадке честности ответила она. — После встречи с тобой я не уверена ни в чем.

— Тогда давай поищем способ избавить тебя от сомнений. — Не сводя глаз с дороги, Поль взял ее руку и поднес к губам. — Когда мне надоедает безумная суета Фор-де-Франса, я уплываю на Санта-Крус. Это простое и тихое место, там нет слуг, не слишком роскошно, но очень красиво и спокойно. Мне бы хотелось на несколько дней отвезти туда тебя и Хельгу. Если ты согласна, мы можем уехать утром и пробыть там до понедельника.

Четыре дня вдали от злого языка Камиллы де Оливейра?

— Отличная мысль!

— Раз так, договорились. Мы выедем рано, а вернемся только для того, чтобы переодеться к обеду у Мийо.

Предвкушение было радостным, и Улла не слишком расстроилась, когда после приезда на виллу отправилась к себе одна.

— Я бы пошел с тобой, — сказал Поль, обняв ее у подножия лестницы, — но уже за полночь.

— Тем более что незаметно прошмыгнуть мимо Ирен, сидящей с девочкой, не удастся. — Улла обвила руками шею Поля и прижалась к его сильной груди. — Я думаю, она тоже будет рада избавиться от нас на несколько дней. Мы сильно нарушили ее распорядок дня.

— А если Ирен застанет нас в таком виде, ее хватит удар, — хрипло сказал Поль, прижимая к себе ее бедра. — Милая, не бери с собой ничего, кроме купальника. В ближайшие дни я не хочу видеть на тебе ничего другого.

Она поднялась на ступеньку, чтобы оказаться с Полем на одном уровне. Он медленно провел пальцем по ее телу, от лобка до шеи, и Улла ахнула. У нее засосало под ложечкой, между ног стало горячо.

Поль потянулся к ее губам.

— Иди, пока я не пожалел о своих словах, — пробормотал он.

Улла попятилась, не сводя с него смеющихся глаз. Она еще никогда не чувствовала себя такой счастливой. И полной надежды.

В восемь часов утра Улла, Хельга и Поль встретились в столовой.

— Мы уже собрались и готовы ехать.

— После завтрака можешь не торопиться. — Поль перегнулся через спинку стула и поцеловал в макушку сначала Уллу, а потом дочь. — Мне нужно сделать пару телефонных звонков. Выедем часов в десять.

Когда с едой было покончено, Поль ушел в библиотеку, снял трубку телефона и набрал номер. Отозвались после второго сигнала.

— Есть новости? — спросил он.

— Ни слова, — ответил Гастон Шарпантье. — Похоже, пора начинать играть всерьез.

— Раз так, действуй. Я уезжаю до конца уик-энда. Если возникнет необходимость, позвонишь мне на Санта-Крус.

— А твоя дочь? Врач доволен тем, как она развивается?

— Доволен, — ответил Поль. — Девочка просто цветет. И будет цвести.

До Санта-Круса нужно было двадцать минут плыть на пароме, а от пристани до дома Поля они доехали за полчаса. Улла сразу заметила, что этот остров сильно отличается от Мартиники. Он был более зеленым, более сельским, более нетронутым. Тут были ухоженные поля, пологие холмы и скалы, круто спускавшиеся к живописным бухтам.

Убежище Поля представляло собой перестроенный деревенский дом, окруженный несколькими акрами земли. К востоку от него раскинулась мирная долина, на западе лежало море, а длинный пыльный проселок был таким узким, что с трудом вмещал их черный автомобиль.

Дом окружали дикие маки, но огород, на котором росли помидоры, огурцы и салат, был тщательно ухожен. С виноградных лоз свисали спелые гроздья. Возле кухни была разбита грядка, с которой доносился аромат тимьяна и розмарина.

— Оставь все. Я принесу багаж позже, — сказал Поль, прижав Хельгу к плечу и протянув свободную руку Улле. — Войди и познакомься с Сульмой.

Когда они подошли к дому, толстая полосатая кошка, гревшаяся на крыльце, перевернулась на спину и подставила им брюхо.

— Отстань, — проворчал Поль. — Разве не видишь, что у меня обе руки заняты?

Он открыл дверь и жестом предложил Улле пройти первой. Она очутилась в комнате с низким потолком, каменным полом, покрытым циновками, и голыми белеными стенами. В одном ее конце была лестница, в другом — старинный камин, не использовавшийся по случаю жаркого лета. В комнате царила приятная прохлада.

— Потому что стены тут в полметра толщиной, — объяснил Поль. — И слава богу! Поскольку кондиционера здесь нет.

Мебель тут была недорогая, но удобная: длинный диван с пухлыми валиками, два кресла, в которых человек чувствовал себя так, словно сидит на коленях у матери, низкий стол с глиняной вазой для цветов и столик поменьше, у которого стояли два стула. Картину довершали письменный стол на веретенообразных ножках, три полки с книгами, маленький проигрыватель и две настольные лампы.

— Туда, — сказал Поль, кивнув на дверь в середине четвертой стены.

Столовая и смежная кухня располагались в задней части дома. Большую часть помещения занимали поцарапанный деревянный стол и четыре стула с решетчатыми спинками и плетеными сиденьями. У стены стоял чудесный старый кухонный шкаф, на полках красовалась разномастная посуда. Рядом с открытым окном висели связки лука и сушеного перца, в углу стояли огромные горшки; на чугунной решетке висели медные кастрюли и сковородки.

Вдоль одной стены помещения стояли крашеные деревянные буфеты; остальное место занимали неглубокая раковина, шкаф, электрическая плита и старая посудомоечная машина. У гладильной доски стояла негритянка, которой можно было дать и семьдесят лет, и все сто, и гладила тяжелым чугунным утюгом белые хлопчатобумажные простыни. Вскоре выяснилось, что это и есть таинственная Сульма.