Дар любви - Страница 45

— Боюсь, что так… Мадлен, я не имела об этом понятия. И все узнала только одновременно с ним.

— Можете не говорить. Я знаю, что вы никогда не стали бы принимать участие в этом постыдном обмане. — Она стиснула руки Уллы. — Боже мой, вы не представляете, как я вам рада!

— А я — вам. По крайней мере, теперь я знаю, чего ждать.

Но услышать — это одно, а увидеть — совсем другое. Улла не ожидала, что Поль стал таким.

Она отпустила такси у поворота на проселок, остаток пути проделала мешком и пришла на ферму уже в сумерки. Поль, не ждавший ее появления, сидел в саду и смотрел на море. На его коленях лежала раскрытая книга, о ноги терлась толстая кошка.

При виде Поля у Уллы сжалось сердце. Он похудел и казался ужасно одиноким. Это мы сделали, подумала она. Мы с Юлией. Лишили его радости и оставили от человека одну оболочку.

Внезапно Улла засомневалась, что он ей обрадуется. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, это не перекинет мост через разделившую их пропасть.

Наверно, он услышал какой-то звук — шум шагов, хруст веточки или стук камня, — потому что, не сводя глаз с моря, спросил:

— Это вы, Ирен?

— Нет. — Улла дала волю чувствам, бросила чемодан и побежала к нему. — Это я, Поль!

Он повернулся и посмотрел на нее пустыми глазами.

— Улла? Как ты сюда попала?

— Как обычно, — ответила она, терзаясь угрызениями совести. Зачем было так долго ждать? — На самолете из Гётеборга, через Париж.

Поль рассеянно кивнул, и Улла засомневалась, что он слышал ее. Не в силах вынести напряжение, она посмотрела на освещенные окна дома.

— Я тебя правильно поняла? Ирен здесь?

— Да.

— А что случилось с Сульмой?

— Умерла. Давно. В самом конце августа. — Он тяжело вздохнул. — Почему ты здесь?

— Хотела попросить прощения за невольное участие в интригах Юлии.

Поль сидел как каменный. Только кошка юркнула под шпалеру, как будто испугалась летавших в воздухе искр и хотела спрятаться до наступления грозы.

— Это все?

— Нет. Разговор будет долгим. — Улле мучительно хотелось прикоснуться к нему, но она боялась, что Поль отшатнется. — Я тосковала по тебе. Иногда так сильно, что обхватывала себя руками и крепко стискивала. Боялась, что без тебя разорвусь по всем швам.

Он не ответил. Воцарившееся молчание ощущалось физически и напоминало распростертые крылья орла.

— Я прилетела сюда, — с отчаянием сказала Улла, — потому что верю тебе… нет, нам обоим.

Его глаза блеснули.

— А я больше никому не верю.

— Не говори так! — воскликнула она. — Что случилось с человеком, которого я знала?! С человеком, который никогда не сдавался?!

— Он изменился. Маленькая девочка украла кусок его сердца, и он больше никогда не будет прежним.

— Никто из нас не будет прежним. Такая боль не может пройти бесследно. Но я научилась одной мудрости. Запасы любви в человеческом сердце неисчерпаемы. Хотя Хельга украла кусок и моего сердца, в нем еще осталось много места.

— В самом деле? Когда мы говорили с тобой в последний раз, ты не верила, что я люблю тебя. Думала, что я просто морочил тебе голову, чтобы заручиться твоей поддержкой в суде.

— Если ты еще раз скажешь, что я ошиблась, я тебе поверю.

Поль думал так долго, что Улла совсем отчаялась. Наконец он встал со стула и повернулся к ней.

— Хочешь знать правду?

— Конечно, — храбро ответила Улла, хотя от плохого предчувствия ее бросило в дрожь. — Лучше ужасная правда, чем неопределенность.

— Тогда я признаюсь, что сначала действительно пытался завоевать тебя. Я слишком хорошо знал Юлию и понимал, что материнство ее не исправит. Но хотел быть справедливым и дать ей возможность доказать, что я ошибаюсь. Поэтому и предложил: либо я к тебе, либо ты ко мне. Она выбрала последнее.

— Но прислала меня вместо себя.

— Да. И тогда я решил, что она затеяла какую-то каверзу.

— Ты не доверял мне.

Он наклонил голову.

— Я считал тебя ее помощницей. Думал, твоя главная цель заключалась в том, чтобы отвлечь мое внимание от странного поведения женщины, которая утверждала, что предана своему ребенку.

— Поль, меня тоже ввели в заблуждение.

— Но ты ни разу не призналась в этом. Когда я сомневался в Юлии, ты защищала ее с пеной у рта. Это укрепляло мои подозрения и заставляло думать, что ты знаешь больше, чем говоришь. Поэтому я решил сделать тебя моей союзницей. Если бы понадобилось соблазнить тебя, я бы пошел на это. Но не ожидал, что… — Он махнул рукой, пытаясь найти нужное слово.

— Что это окажется так легко? — подсказала она.

Поль застыл на месте. А потом, потрясенный абсурдностью этого предположения, ожил и схватил ее за плечи.

— И думать не смей! — с прежней властностью приказал он. — Я не знал, чем это чревато. Не собирался влюбляться во врага. Только дурак дважды повторяет одну и ту же ошибку. В конце концов, ты кузина Юлии, а кровь рано или поздно сказывается.

— Поль, я никогда не была твоим врагом. Если сначала я была предана сестре, то в конце концов поняла, что меня бесстыдно использовали. Ее жестокость превосходит всякое воображение.

— Я быстро увидел, что ты ничем не напоминаешь ее. Каждый день я открывал в тебе черты, которых у нее никогда не было. Именно эти черты мужчина ищет в будущей жене. Я видел, с какой нежностью и сочувствием ты относишься к Хельге, видел твое терпение и трудолюбие. Видел, как ты относилась к Ирен. Она была для тебя не служанкой, обязанной выполнять поручения, а подругой. Я не хотел, чтобы ты принимала участие в этой грязной игре. Но у меня был долг перед беззащитным ребенком. Ты права, я действительно хотел использовать тебя, чтобы склонить суд на мою сторону. Если бы понадобилось, я бы использовал для этой цели самого Папу Римского.