Дар любви - Страница 5

— Потому что проголодалась. — Улла кивком показала на оставленный в вестибюле пакет. — Там уже лежит готовая смесь. Если вы покажете мне кухню, я подогрею бутылочку и накормлю ребенка.

Поль показал на бархатный шнур, висевший рядом с камином.

— Вызовите мою экономку. Она подогреет бутылочку. А я, — ровно добавил он, — сам накормлю свою дочь. Мадемуазель, вы уже сделали свое дело, доставив ее сюда. Теперь я справлюсь сам.

В последний раз Уллу так властно отстранили от дела во время учебы в полицейской академии, когда она наступила на ногу начальнику.

— Ладно, — сказала уязвленная Улла и отвела душу, дернув шнур с куда большей силой, чем требовалось. — Раз так, пеленки тоже будете менять сами. На случай, если вы этого еще не почувствовали: она дует вам на рубашку. А заодно искупайте ее. Девочке понадобится ванна. Она и так целый день провела в аэропортах и на реактивном самолете.

Выражение лица хозяина стало комичным, но Улле было не до смеха. Она вспомнила предупреждение Юлии: «С самого начала настаивай на своих правах. Ему дашь палец, а он всю руку откусит».

— Возможно, сегодня я позволю вам позаботиться о ней, — проворчал Поль.

«Позволю»? Да как он смеет!

— Вы позволите мне заботиться о собственной племяннице? Большое спасибо!

Они долго смотрели друг на друга. Вдруг в воздухе что-то щелкнуло, и стало ясно, что за их соперничеством кроется что-то менее враждебное и более эротичное. Даже он почувствовал это.

— Прошу прощения, мадемуазель, — сказал Поль, сунул ей Хельгу и попятился подальше от этой внезапно вспыхнувшей вольтовой дуги. — Я не думал, что это так… так трудно. Пожалуйста, заботьтесь о моей дочери, как считаете нужным. В ближайшие недели у меня будет время поближе познакомиться с ней.

— Как хотите, — ответила сбитая с толку Улла.

Тут на пороге возникла пожилая женщина с добрым лицом и взяла инициативу в свои руки.

Поль тут же почувствовал облегчение и сказал:

— Это Ирен, моя экономка. Ирен, мать моей дочери все-таки не прилетела. Вместо нее прибыла мадемуазель Эстрем.

Если экономка и удивилась, то виду не подала: для этого она была слишком хорошо вышколена.

— Да, месье.

Он снова посмотрел на Хельгу, которая заверещала всерьез. Повысив голос, чтобы перекричать шум, Поль спросил:

— Мадемуазель Эстрем, сколько времени вам понадобится, чтобы уложить ее?

— Как минимум час.

Поль посмотрел на стенные часы с позолоченным маятником и объявил:

— Если так, то ужинать будем в половине десятого.

— Я предпочитаю перекусить у себя в комнате.

— Не испытывайте судьбу, мадемуазель! За сегодняшний вечер я и так достаточно уступал вам!

— А я добиралась сюда почти сутки.

Когда Поль стиснул губы, Улла подумала, что их перепалка продолжится. Но он шумно выдохнул и сказал:

— Вы правы. Я забыл об этом. Ирен, пожалуйста, покажите мадемуазель Эстрем приготовленные для нее апартаменты и удостоверьтесь, что у нее есть все необходимое.

— Конечно, месье. Раз уж я буду там, может быть, подать мадемуазель легкий ужин?

— Я сам скажу об этом повару. — Поль снова тревожно посмотрел на дочь. — Похоже, вам придется нелегко с…

— Ничего страшного. — Экономка улыбнулась Улле. — Пойдемте со мной, мадемуазель. Мы позаботимся о малышке.

2

Поль смотрел им вслед и хмурился. Сомневаться не приходилось: его бывшая супруга что-то задумала. Ни одна нормальная мать не доверила бы грудного ребенка другой женщине, какой бы преданной и достойной доверия та ни была. И тем более не отправила бы ребенка с чужим человеком на другой конец света.

Какую роль во всем этом играет ее кузина? Вот в чем вопрос. Пешка ли она в руках Юлии или ее большие, невинные серые глаза и нежные губы всего лишь маска, за которой скрывается еще один злобный ум?

Он мрачно усмехнулся. Хватит и того, что Юлия однажды обвела его вокруг пальца. Этого больше не повторится. Так или иначе, а он выяснит ее истинные мотивы, и если эти женщины спят и видят, что смогут использовать беспомощного ребенка ради достижения собственных целей, то их ждет очень неприятное пробуждение.

Ирен провела Уллу по мраморной лестнице и широкому коридору, заканчивавшемуся двойной дверью.

— Мы пришли, мадемуазель. Это башня. Отсюда открывается лучший вид во всем доме, и тут очень удобно. Месье Вальдонне просил меня обставить детскую. Думаю, вы найдете все, что вам нужно, но я уже давно не имела дела с детьми и понятия не имею, что им сейчас покупают. — Она распахнула дверь и отошла в сторону.

Переступив порог, Улла очутилась в гостиной, оформленной в спокойных голубых и розовых тонах, и потеряла дар речи. Предсказание Юлии о том, что Поль Вальдонне не постоит перед расходами и сделает все ради удобства гостей, сбылось. Комната была очень красивой и такой просторной, что в ней свободно уместилась бы вся ее гётеборгская квартира.

— Это ваша личная гостиная, — сказала Ирен, неправильно поняв ее молчание.

— Понятно. — Улла заморгала, не веря своим глазам.

— Вы слегка сбиты с толку, верно?

— И даже не слегка. Это же настоящий дворец…

— Может быть, на время передадите мне малышку и осмотритесь?

— Да. Ладно…

Ирен начала баюкать Хельгу.

— Спальня дальше по коридору, вон за той дверью. Ванная находится между ней и детской, а за ней — маленькая кухня. Если вам понадобится что-нибудь, о чем я забыла, дайте мне знать.

— Не могу представить, что вы могли что-то забыть.

Все еще не пришедшая в себя Улла осматривала обитые панелями стены и резную дверь. Рядом с зеркалом стояли дамский письменный стол восемнадцатого века и кресло с гнутыми ножками. Балконная дверь была сделана из кованого чугуна. Между двумя стрельчатыми окнами висели старинные гравюры в красивых рамках и подсвечники из венецианского хрусталя.