Дар любви - Страница 8

— Тогда почему вы разошлись с моей кузиной? У нее характера на десятерых хватит.

— Тут есть разница. Юлия не производит впечатления зрелой женщины, хотя прекрасно знает, чего хочет. Она очаровательный, но испорченный и очень хитрый ребенок. К сожалению, испорченность быстро дает себя знать, очарование исчезает и остаются только детские капризы.

В том, что он не только красив, но и проницателен, нет ничего удивительного. Улла тут же вспомнила, что недооценивать его было бы глупо.

— Но ведь для того, чтобы вступить в брак и расторгнуть его, нужны двое, правда?

— Возможно, — ответил Поль. — Я тоже не без греха. Должен признать, что я устал играть роль телохранителя с виду взрослой женщины и принимать участие в ее дешевых интригах. Мне вообще не следовало жениться на ней.

— Тогда почему вы это сделали?

— Потому что иногда и на меня накатывают приступы безумия. Юлия прибыла в Фор-де-Франс и взяла его штурмом. Я увлекся прекрасной чужестранкой так же, как и все остальные. Мне следовало знать, что это приведет к проблемам, которые никто из нас не сможет разрешить… Как салат?

— Спасибо, очень вкусно. Что вы имеете в виду, когда называете ее чужестранкой?

— То, что разные вкусы помешали нам найти общий язык.

— Иными словами, она для вас была недостаточно хорошо воспитана.

— Не искажайте мои слова, мадемуазель. Просто она не смогла или не захотела понять, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мартиника — это смешение множества культур. Сначала Юлия говорила, что она в восторге от этой особенности нашего общества, но вскоре устала и начала жаловаться, что мы недостаточно цивилизованны.

— Может быть, она страдала от ностальгии.

— Может быть. Но хуже всего было то, что ее увлечение мною прошло так же быстро, как увлечение Мартиникой. — Он долил бокалы. — Похоже, вы расстроены. Я вас чем-то обидел?

— Нет, — честно ответила Улла. — Есть одна проблема. Все, что вы говорите, очень похоже на Юлию. Боюсь, я не смогу ее защитить.

— Раз уж мы сошлись во мнениях, позвольте спросить вас кое о чем… — Поль придвинулся так близко, что Улла ощутила жар его тела и пряный запах не то мыла, не то шампуня. У нее тут же закружилась голова.

— Да? — Она не узнала собственного голоса, хрипловатого от ожидания.

— Почему приехали вы, а не она?

Реальность оказалась такой далекой от ее фантазий, что она чуть не поперхнулась салатом.

— Я уже говорила, — с трудом отдышавшись, ответила она. — Мы двоюродные сестры.

— Да, говорили, — ровно ответил он. — Но я хочу знать настоящую причину. Что на сей раз замыслила Юлия?

— Ничего. — Улла вытерла рот салфеткой. — Она больше не хочет вас видеть, только и всего.

— В самом деле? — Тон Поля тут же изменился. — Сильно сомневаюсь.

— С какой стати? Вы сами сказали, что не можете пробыть с ней дольше пяти минут, а чем она хуже? Совершенно нормальная реакция. После развода люди далеко не всегда остаются друзьями.

— Но если у этих людей есть общие дети, ради их блага приходится отказываться от собственных амбиций.

— Именно это и сделала Юлия, когда согласилась прислать к вам Хельгу на лето. — Улла подавила зевок, отставила недоеденный салат и попыталась встать. — Послушайте, мне не хочется быть грубой, но я действительно очень устала и…

— Довод с изъяном. — Длинные смуглые пальцы Поля сжали ее запястье, мешая встать. — Юлия любит привлекать к себе внимание. Что заставило ее обратиться именно к вам?

Его прикосновение обжигало. Кровь, струившаяся по жилам, закипела, по спине побежали мурашки.

— Думаю, дело во времени, — едва дыша, ответила Улла. — Юлия не могла позволить себе пробыть здесь почти два месяца. Сами знаете, она снова вышла замуж и…

— Я не знал.

— О боже! — Улла поняла, что принесла ему неприятную новость. — Прошу прощения. Я думала, она сообщила вам… — Она недоверчиво уставилась на Поля. — Неужели Юлия не сказала об этом?

— Ни слова.

— Понятия не имею почему…

— Зато я имею. Теперь, когда Юлия нашла себе нового мужа, она пытается избавиться от меня и хочет, что моя дочь называла папой другого мужчину. — Его пальцы сжались.

Улла поморщилась и сказала:

— Поль, вы делаете мне больно. Пожалуйста, отпустите.

Он опустил взгляд и удивился, поняв, что все еще держит ее запястье.

— О боже! — с досадой воскликнул он и тут же разжал пальцы. — Я не… Простите меня. — Увидев красные пятна на ее запястье, Поль начал поглаживать их кончиком большого пальца. — У вас такая нежная кожа. Такая светящаяся… — пробормотал он. — Как перламутр. Я просто чудовище.

— Я застала вас врасплох, — ответила она, зная, что поверить его словам могла бы только наивная дурочка. Но все равно пульс помчался вперед, как поезд, оставшийся без машиниста. Пытаясь взять себя в руки, Улла продолжила: — Если бы я знала, что Юлия не сообщила вам о Гуннаре, то сообщила бы эту новость более тактично.

Поль разогнул ее пальцы и коснулся ладони.

— Значит, Юлия влюбилась снова?

— Похоже на то.

— И когда была свадьба?

— Кажется, в начале прошлого месяца.

— Кажется? Хотите сказать, что вас на свадьбу не пригласили?

— Нет. Думаю, это была простая гражданская регистрация с двумя друзьями в качестве свидетелей. Я живу в Гётеборге. Едва ли имело смысл ехать в Стокгольм на церемонию, которая длилась двадцать минут.

— И что вы думаете о ее новом муже?

— Мы так и не познакомились. Когда я забирала Хельгу, его не было в Стокгольме. Мы только разговаривали по телефону. Он показался мне симпатичным.